Апельсиновый двор

Друзья шли по улице, не скрывая лиц и внимательно разглядывая окружающих. Сааведра пообещал подъехать чуть позже и ждать их у входа. Таким образом, на долю Диего оставалось само похищение.
-Свободные искусства- вот в этом крыле. Значит, нам надо зайти туда, найти нашу красотку и незаметно вывести ее
-А как зайти, наши лица не очень то похожи на школярские. Особенно мое.
-Диего, мы пойдем на диспут! На свободных искусствах они каждый день, лучше любых жонглеров! Еще и драка будет. Сейчас сторонников диспутантов по сторонам рассаживают, да девками разделяют, а раньше и до клинков доходило! Хотя когда девки сами диспутируют, то это смех до колик. Вот начнется драка, так под шумок мы невесту и выведем.
-А не будет драки?-Алатристе занял место в задних рядах галерки и принялся высматривать девушку.
-Непременно будет!- Кеведо даже ужаснулся от мысли, что главное развлечение дня может сорваться.- Ну, или сами начнем.
Диего улыбнулся.
-Я поступлю проще,- и в руке у него появился большой кусок смолы.
-Вот эту "булку" видишь? В синем платье?-Диего указал другу на цель их авантюры. Ее было трудно не заметить:одежда ярким пятном выделялась среди блеклых цветов ее соседок. Да и размером невеста была покрупнее своих подруг. Раза в полтора. Нет, сто пятьдесят- двести фунтов воину унести не тяжело: тараны и побольше весят. Но эту тушку надо было доставить без повреждений, а это уже вызывало небольшие трудности.
Два наряженных в своеобразные длинные плащи диспутанты вышли перед собравшимися. Каждого встретили свистом с одной стороны и рукоплесканиями с другой. Похоже, что пророчество Кеведо имело все шансы на претворение в жизнь. И это было хорошо.
Тем более, что поэт уже вовсю терся среди приверженцев одного из диспутантов, подбивая их устроить драку. О чем хоть они языки чешут?
-...А я утверждаю, что славить свою Прекрасную Даму следует в начале каждого сонета, а уж далее...
-... Как было прописано Деложем в его трактате...
-... Но если вспомнить традиционное стихосложение...
Диего откровенно скучал: это было не по его уму. Вот бы про школы боя говорили... Или хотя бы сами стихи читали. Но даже Франциско не обращал внимания на диспутирующих. Видимо, настоящему поэту не были интересны методы и правила. Он писал так, как лежало на его душе и подвластно было его вдохновению.
Алатристе поджег смолу и затолкал ее подальше от себя, в ряды сторонников левого диспутанта. Все равно имена их ничего не значили для него. Кеведо заметил движение друга и тоже начал действовать. Издав громкий крик, поэт ринулся в сторону соперников.
-Бей их!
Начиналась драка. Да и смола начинала свое дымное дело, медленно разгораясь под опрокинутыми лавками.

Как ни странно, но школяры не разбежались по сторонам, как овцы при виде волка, а стали подтягиваться ближе к брави.
-Смелости больше чем ума- негромко произнес Кеведо. И добавил свою любимую фразу: -Придется подраться!
Сверкнули клинки. Диего быстрым выпадом остановил лезвие возле горла вожака молодых людей и заговорил:
-Вот что, юные герои, предлагаю вам немного подумать. Во-первых, по какой причине вы связали нас с этим происшествием? Есть ли у вас какие-либо доказательства?-Алатристе сделал короткий приставной шаг вперед, держа оружие на вытянутой руке и заставив школяров отшатнуться.
-Дальше, вы тут про похищение кричите. А знаете ли вы, что женщина не может ни вступать в брак, ни заключать договора без согласия отца или опекуна. То есть она является не субъектом, а объектом права. И если было похищение- якобы, то оно свершается согласно закону. А вы ему препятствуете.- еще шаг вперед.
-Продолжу. Вы, без оружия и ума, пытаетесь напасть на двух воинов, каждый из которых сотню таких как вы плевками разогнать может. Вот если через две капли я буду видеть ваши рожи в пределах досягаемости моего оружия, я вам это и продемонстрирую. А ну, сдристнули отсюда!
Судя по всему, эта группка гиен то ли считала себя выше закона, то ли сваренной крепче яиц, но большая часть из собравшихся осталась на месте и угрожающе начали окружать авантюристов. Друзья не стали долго ждать: они хорошо знали как  следует действовать в такой ситуации. Разве что первые их удары были не насмерть: школяры не были воинами и за их жизни не было заплачено. Разве что веселый смех зазвучал над двором университета. Да еще Кеведо не удержался от стихов:
-Он прячет мерзостную рожу
И глаз не кажет – знать, недаром.
Но я почту его ударом,
И выпадом – облагорожу.

Почувствовав резкий толчок в бок, Элиса встрепенулась, подняла голову и открыла глаза.

Прямо перед ней лежал наполовину исписанный пергамент, последняя строка криво уезжала вниз, оканчиваясь жирной корявой кляксой в правом углу листа. Над ухом раздался сдавленный смешок - бледное скуластое лицо рыжего Фернана кривилось в ехидной усмешке. Девушка, нахмурившись, изо всей силы попыталась лягнуть соседа ногой под деревянной лавкой, но промазала, с силой ушибив лодыжку о ножку мебели. Вертлявый сосед захихикал еще мерзотнее, но от девушки благоразумно отстал. *Угораздило ж еще проспорить последние пять новемов этой рыжей скотине* - поморщилась, вспоминая вчерашнее. Ох уж это вчерашнее... Пламенная диспутация, не закончившаяся дракой прямо в Университете только силами магистра, плавно перетекла в соседний кабак, сдобренная, кажется, всем алкоголем, отыскавшимся в округе. А там-то студиоузам и море по колено, и Гарольд Ласко не закон. В памяти смутно всплывали чьи-то похороны, на которых глумилась толпа буйных школяров, шумные горлопанские песнопения и звуки разбиваемых стекол. *Боги, надеюсь я хотя бы не пыталась препарировать достопочтенный труп?* Девушка закрыла лицо рукой и с силой потерла переносицу.

Мерный голос лектора растекался по комнате. Молодой мужчина, восседая в резном кресле на небольшом возвышении, хорошо поставленным голосом возносил свою речь куда-то под потолок. Количество народу в помещении было заметно меньше обычного. Ординарные лекции по утрам были главным мучением в жизни Элисы. Нет вещи страшнее, чем университетский колокол спозаранку. Даже оборванные бедняки-ваганты. Даже посвящение в школяры. Даже самая пристрастная экзаменация. Все ерунда в сравнении с этим неумолимым звоном. *Да лучше б я родила шестерых!* - в минуты малодушия стенала молодая Ребера Вальдес по утрам, кляня все сущее, и в первую очередь себя. Голос продолжал звучать, то проваливаясь в паузу, то набирая ритм, но смысл слов упорно ускользал. Девушка отодвинула в сторону наполовину исписанный лист, обнажив новый - в конце концов, она и так одна из редких зубрил в этих стенах, пес бы с ней, этой лекцией - и задумчиво пожевала кончик пера, разглядывая витиеватую стрельчатую раму окна.

Дорогой Гаспар. - перо заскрипело, выводя привычное начало. Хотя до дома был всего час ходу по заливу, письма эти давно и прочно вошли в привычку. Элиса прикусила губу: *Умрет же со смеху. Прежде чем выдать порцию законных люлей.* Опустив голову, стремительно застрочила.

Какое-то время спустя неподалеку раздалось сопение - долговязый Фернан кимарил, запрокинув голову, его длинное тощее тело наполовину сползло со скамьи. Элиса мстительно прищурила глаза и подалась в сторону соседа..
В этот момент главенствующий в комнате голос смолк, вокруг тут же бурно закопошилась жизнь. Фернан бодро вскочил, как по команде, и схватив свои вещички, почесал на выход, еще мгновение - и рыжая всклокоченная голова исчезла в дверном проеме.
Лекция была окончена.

Нотариат --->

Толпа на площади бурлила, стекаясь к месту казни, из-за шума объявления глашатая было не разобрать, но что нового там можно услышать? *Любимый аттракцион, выставка достижений блюстителей правопорядка. Зачастили радовать. По ним уже часы можно сверять.* Девушка машинально подняла глаза на башню - полдень. Следовало бы поскорее удалиться, наблюдать ревущую толпу, опьяненную жаждой крови и зрелищ, не хотелось. Она с трудом врезалась в людской поток, стараясь продвигаться к выходу с площади, ее едва не сбил с ног неумытый верзила с сальной мордой, даже не заметив такую мелочь, как Элиса. Девушка держалась поближе к зданиям, пока толпа наконец-то не начала редеть. А вот и необходимый проулок. Мелкие улочки разбегались протоками от казавшегося бескрайним простора городской площади, в их тени становилось легче дышать. Элиса потерла ушибленное плечо и поморщилась. Нет, никак понять таких развлечений: как можно упиваться созерцанием человеческих страданий, даже ради торжества справедливости? Ей-то было не привыкать к крови, трупам, кишкам в плошках, но сугубо во имя преуменьшения горестей на этой грешной земле!

Борясь с внутренним негодованием, она продвигалась вдоль мостовой, до дома оставалось не так далеко, когда взгляд Элисы, рассеянно скользивший по редким прохожим, зацепился за предмет - бурая кожа, тиснение, алый шнур. Такой желанный для любого пройдохи предмет, и тем более желанный от того, что в данный момент он с глухим стуком приземлялся на камни, сиротливый и неприкаянный. Девушка в два шага оказалась рядом; кошель, хранящий тепло хозяина, отозвался приятной тяжестью в руке.

Пару мгновений  она изучала вещицу, ухмыляясь язвительной иронии богов, пока за углом проулка стремилась исчезнуть пепельная шевелюра в обрамлении полукруглого плаща сложносочиненного оттенка. Но скрыться от своего везения незнакомцу не удалось:
- Постойте. - рука девушки коснулась ткани плаща на плече, цвет его, отметила про себя Элиса, отдавал-таки зеленью. Мужчина вздрогнул и, машинально тронув рукой рукоять оружия, оглянулся. - Ваше?
И тут же осеклась с легкой досадой: *Да еще бы не твое, дают - хватай не глядя.*
Впрочем, изумление на лице допускало вариант, что находка попала по адресу. Прежде чем выдавить хоть звук, счастливчик вцепился в тучный мешочек, прижав к груди, аки единоутробного младенца:
- Эээоооуу. А. Да! Да-да.  - прищурив глаза, всмотрелся в лицо перед ним, - а ты.. это, что? - не найдя, по-видимому, признаков, по которым девицу можно было принять за умалишенную, либо за фанатичную служительницу культа, торопливо развязал шнурок и ревностно осмотрел содержимое, для верности пристукивая пальцами по днищу кошеля. - Кхм-кхм. Ну.. дык же.. спасибо что ли. Коли не шутишь. - пальцы его все еще шерудили между монетами, а на лице отображалась сосредоточенность.
- Спасибо не звякает. - отрезала Элиса. Первоначальный порыв сменился тенью сожаления. Да и тип не отличался особой приятностью.

Пересчет монет был окончен, кошель исчез под зеленым плащом, мужчина снова вгляделся в девушку, довольная ухмылка расползалась по его лицу:
- Зато, мож, булькает? - рука в перчатке махнула в сторону ближайшего питейного заведения, а взгляд с прищуром переполз на грудь девушки.
Элиса угрюмо помотала головой:
- Хватит с тебя на сегодня чудес. Счастливо оставаться, не зевай.

Улочка петляла и становилась уже - квартал близ Университета напоминал лабиринт с небольшими островками перекрестков и скверов. Ряды старинных домов сбегали под откос с одного из холмов, на которых покоился город. В это время дня здесь было исключительно спокойно, зато к вечеру просыпалась жизнь в многочисленных мелких заведениях, облюбованных школярами. Обитать в центре города стоило весьма недешево, но по одному из распоряжений Семей фиксированная невысокая стоимость жилья для учащихся была строго определена городскими законами, и правила эти арендодателями неуклонно выполнялись, что значительно облегчало жизнь труженикам интеллекта. Зато весьма осложняло зажиточным соседям. Со временем район превратился в оплот местной "богемы", опухоль молодости и буйства в самом сердце Каэндора.

Лечебница

В учебных лабораториях факультета врачевания покоилось настоящее сонное царство. До экзаменаций еще далеко, а это означает, что у студентов есть куда более важные и необходимые дела, чем кропеть над химией. Дегустация вин, например. Или яростные диспуты.

Лицо Элисы снова было закрыто так, что оставались одни только глаза, а руки укутаны по локоть. Таковы правила, чего уж только не делают а учебных лабораториях Университета, а зная нерадивость некоторых студентов.. Небольшое помещение было доверху завалено разнообразными колбами и склянками, многие из них были треснуты или почти пусты, Элиса, нахмурив лоб, выискивала нужное, балансируя на приставной лесенке - совсем как в библиотеке. *Лаборанты, кажется, палец о палец не ударят, чтобы навести здесь порядок. И как их только половицы университета носят?*

Наконец-то выцепив подходящие склянки, она прошла в соседнее помещение, где в это время практически не наблюдалось активной жизни, к высоким столам, где, подогреваемая, уже бурлила розоватая смесь, и открыла сумку, доставая и раскладывая в рядок необходимые ингредиенты. Самым последним на свет явился пучок листьев - обычных виноградных листьев - и одна недозрелая гроздь. Теперь предстояло долго толочь, отжимать, просеивать и смешивать. С любопытством засунув в рот одну виноградину и тут же сморщившись - кислятина! - девушка преступила к работе.

Отредактировано Элиса Рибера Вальдес (2015-05-28 00:48:32)

Квартал ремесленников

Пробираться через весь город с окраин было весьма затруднительно, да и времени занимало изрядно. Навестить Гаспара либо же посетить судоверфи не представлялось возможным успеть - а ведь дела семьи превыше всего.
Элиса всерьез опасалась, не придется ли снова ночевать на сомнительной чистоты простынях постоялого двора? Заторы на центральных дорогах заставляли нервничать. Сворачивая на совсем крошечные улочки, она уповала на то, чтобы навстречу не попался прохожий - а то несчастному пришлось бы пролезать меж копыт у Рыбы!

Буквально влетев во двор своего дома, она оставила лошадь у двери и, перескакивая через несколько ступенек разом, поднялась к себе. Кривые строчки   стремительно ложились на лист: дописав письмо, девушка взяла его в зубы и через голову стянула платье. Так она и бегала, с запиской во рту, торопливо меняя одежду на более свежую, наконец слетела по ступенькам вниз, на ходу припрятывая поклажу в сумку:

- Марта! Маааррррта! - в гостиной было пусто, никто не отзывался, -  Да где же ты, упырь тебя подери! Письма не приходило? Марта!
Девушка с такой силой толкнула дверь кухни, что на полке зазвенели блюдца. Домохозяйки не наблюдалось, зато мелкий Пепито невозмутимо грыз морковь:
- Ты че орешь? Нет ее.
Элиса оглянулась, будто проверяя слова мальчонки:
- Вижу, что нету.
- Ну вот и че орешь тогда.
Подкравшись поближе, Элиса наконец-то от души влепила давно причитавшийся пацану подзатыльник. Тот тихо икнул, запустил в нее в отместку огрызком моркови и дал стрекача.

Письма снова не оказалось, а значит и денег, и новостей.
Злая, как собака, девушка вышла из дома, запрыгнула в седло и приложилась пятками по округлым лошадиным бокам.

Из университетских ворот тянулись студенты, занятия которых были окончены. Ткнув кого-то локтем в бок, наступив еще кому-то на ногу, Элиса настырно выбиралась из толкучки на тропинку поближе к канцелярии. Прежде всего - отправить сообщение Гаспару.
Когда личные дела были окончены, а гонец унесся с письмом, девушка схватила за рукав ближайшего к ней писаку, мирно перекладывавшего за столом свои бумаги:
- Аргела видел?

- Благодарю! В точности передам. - не отнимая у Тала лишнего времени, она нырнула обратно за дверь. Суровый Аргел был в на редкость благостном расположении духа. Даже смутил студентку. Тем не менее дело было ясным и обернулось быстро.
*Вот сразу видно человека дела, не то что разного рода богема* Университетские коридоры практически опустели, пара студентов болталась за дверью с обреченным видом. Так редко в этих стенах застаешь безлюдную тишину и покой.

Пускать в дальний путь, когда дом так рядом, страшно не хотелось - Элиса вздыхая отвязывала одинокую Рыбу, но надо, значит надо. Лошадь продвигалась по улочкам, свернув на набережную канала. Вода казалась застывшими чернилами, город словно окрасился в серые пасмурные тона.
Достопочтенные горожане уже попрятались по домам, а ночные обитатели города еще не вступили в свои права, только хмурые стражники у городских ворот сопроводили взглядом укутанную в плащ фигуру на вороной лошади.

Квартал ремесленников